В семье Петра Ильича не было профессиональных музыкантов, но все очень любили музыку: глава семейства играл на флейте, мать на арфе и фортепиано. Начальные уроки игры на рояле будущий композитор получил в возрасте пяти лет у Марии Марковны Пальчиковой.
В библиотеке композитора, согласно посмертной описи имущества, составленной клинским судебным приставом, значилось 1239 книг и нотных изданий. Среди книг - и Библия на французском, изданная в 1736 году, и труд Д. Лаббока "Муравьи, пчелы, осы. Наблюдения над нравами общежительных перепончатокрылых", и "Звездный атлас для небесных наблюдений", и популярный справочник о разновидностях грибов.
На итальянском томе сочинений Еврипида рукой Чайковского написано: "Украдена из библиотеки Палаццо Дожей в Венеции 3-го декабря 1877 года Петром Ч., надворным советником и профессором консерватории".
В 1875 году Московская дирекция императорских театров попросила Чайковского написать музыку к балету «Лебединое озеро». Композитор согласился. Позже он признался, что заставило его приступить к столь сложной работе. Во-первых, денежный вопрос, который всегда волновал музыканта. А во-вторых, он никогда до этого не сочинял музыку для балета.
Что вдохновляло композитора на сочинение музыки для известного балета «Лебединое озеро»? Существует две версии. По одной заводской пруд в родном городе композитора Воткинске. По другой озеро в Альпах, которое он посещал во время написания балета. В пользу второго говорит и сюжет гениального музыкального произведения, в основе которого древняя немецкая легенда.
30 января 1869 года в Большом театре состоялась премьера оперы Чайковского "Воевода". Либретто создал композитор по пьесе Александра Островского "Сон на Волге". Однако несколько лет спустя, в 70-х, Петр Ильич уничтожил оперу, сохранив только небольшую часть материала.
В том же 1869 году композитор закончил работу над оперой "Ундина". Она не ставилась и была уничтожена автором в 1873 году: сохранилось лишь несколько номеров, вошедших впоследствии в другие сочинения.
Всего Чайковским было создано 10 опер. Восемь остальных, к счастью, сохранились.
Антон Павлович Чехов посвятил Петру Ильичу свой сборник рассказов "Хмурые люди". Осенью 1889 года, после дружеского визита композитора, Чехов написал Суворину: "Вчера был у меня П. Чайковский, что мне очень польстило: во-первых, большой человек, во-вторых, я ужасно люблю его музыку, особенно "Онегина". Хотим писать либретто". Однако предполагавшаяся работа над новой оперой не случилась. Драматург вскоре уехал на Сахалин, а композитор четыре года спустя внезапно скончался.
Чайковский часто испытывал материальную нужду. Однажды даже он решил обратиться за помощью к русскому императору Александру III. На его имя он написал прошение с просьбой выдать ему в долг три тысячи рублей серебром. Ответ последовал незамедлительно: композитору выдали запрашиваемую сумму, но не в долг, а в качестве пособия.
Известен случай, когда во время исполнения произведений Чайковского, Лев Толстой не выдержал и заплакал. Когда эту сцену увидел композитор, он назвал ее самым высоким признанием своего творчества;
Весной 1891 года на открытие Карнеги-холла - одного из самых знаменитых концертных залов Америки - был приглашен великий русский композитор. Под управлением Чайковского в течение нескольких дней на симфонических концертах были исполнены его произведения: Торжественный коронационный марш, Третья сюита, хоры "Отче наш" и "Легенда", Первый концерт для фортепиано с оркестром.
Кроме Нью-Йорка, Петр Ильич дирижировал своими сочинениями в Балтиморе и Филадельфии. Из письма, отправленного приятелю в те дни: "Меня принимали там восторженно; успех был огромный Но теперь мне приятно обо всем этом вспоминать; находясь же там, я все время страшно тосковал по России и всей душой стремился домой".
Из письма Чайковского Надежде фон Мекк (Флоренция, 9/21 февраля 1878 г., четверг, 10 часов вечера): "...Как бы я ни наслаждался Италией, какое бы благотворное влияние ни оказывала она теперь на меня,- а все-таки я остаюсь и навеки останусь верен России... Я не встречал человека, более меня влюбленного в матушку Русь вообще, и в ее великорусские части в особенности... Напрасно я пытался бы объяснить эту влюбленность теми или другими качествами русского народа. Качества эти, конечно, есть, но влюбленный человек любит не потому, что предмет его любви прельстил его своими добродетелями,- он любит потому, что такова его натура, потому, что он не может не любить. Вот почему меня глубоко возмущают те господа, которые готовы умирать с голоду в каком-нибудь уголку Парижа, которые с каким-то сладострастием ругают все русское и могут, не испытывая ни малейшего сожаления, прожить всю жизнь за границей на том основании, что в России удобств и комфорта меньше. Люди эти ненавистны мне; они топчут в грязи то, что для меня несказанно дорого и свято".